О Фаине Георгиевне Раневской можно говорить бесконечно. Наверное, больше и нет в нашей стране такой Актрисы, чей творческий путь заслуживает исключительно восторженных откликов.
Щи, шампанское и порошковая яичница. Гастрономические забавы великих на Ялтинской конференции 1945 года.
Страсть к театру определила ее творческий и жизненный путь. Не покинула страну, хотя могла устроиться с комфортом и в Европе, и в Америке. Не предала свою страсть и мечту стать актрисой, великой русской актрисой.
Как любая гениальная личность, находилась в вечном смятении и противоречиях, справедливо считая, что она полностью недо… Так и пишет о себе: «Я родилась недовыявленной и ухожу из жизни недосказанной. Я недо..»
Не любила выставлять себя на потребу любопытствующим: «Очень завидую людям, которые говорят о себе легко и даже с удовольствием. Мне этого не хотелось, не нравилось».
На склоне лет понимала и с болью принимала свою судьбу: «Моя жизнь — одиночество, одиночество, одиночество до конца дней».
Ее отношение к братьям меньшим лучше всего характеризует цитата: «Читаю Даррела, у меня его душа, а ум — курицы. Даррел — писатель изумительный, а его любовь к зверью делает его самым мне близким сегодня в злом мире».
Знала цену дружбе и относилась к ее проявлениям иронично и саркастически: «Я обязана друзьям, которые оказывают мне честь, своим посещением, и глубоко благодарна друзьям, который лишают меня этой чести».
На вопрос о написании мемуаров отшучивалась: «Жизнь отнимает у меня столько времени, что писать о ней совсем некогда».
Была способна ярко шутить над неизбежным: «Когда я умру, похороните и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения»!
Великая актриса знала себе цену и на склоне лет совершенно не выносила критики в свой адрес от кого бы то ни было. Последней, кому было позволено критиковать ее игру, была Великая Павла Вульф.
Всем остальным после неосторожно оброненного слова стоило не на шутку опасаться за свое реноме.
Главного режиссера театра Моссовета назвала «…вытянутым в длину лилипутом..». Партнеру по сцене Анатолию Баранцеву после неосторожной оценки заявила, что в упор его не видит. Не вовремя появившуюся актрису язвительно обласкала: «…лицо, как копыто…»
Зачастую потом сожалела о сказанном. Да и окружающие понимали, что виной всему неважное самочувствие актрисы. Оно сказывалось на ее характере и меняло настроение Фаины Георгиевны не в самую лучшую сторону.
Отчасти такое отношение к критике было связано с тем, что Раневская была необычайно требовательна к своей профессии.
Одна из последних ролей, которую предложили Раневской, — Сара Бернар в старости. Казалось бы, чего лучше? Интересная, характерная роль!
Но она отказалась: «Я недостойна играть великую Сару Бернар!» Конечно, была еще одна причина для отказа. Раневская с трудом выходила на сцену.
Истории, связанные со служившими у Раневской домработницами, заслуживают отдельного повествования.
Взять хотя бы случай с наглющей бабищей, затребовавшей сто рублей за пару бифштексов для песика актрисы. На резонный вопрос: «Почему так дорого?» Та нагло ответила: «Так я же ж по всей Москве ездила на такси, шукала это мясо!»
Фаине Георгиевне совершенно не желалось вести самой домашнее хозяйство. Поэтому она терпела от своих «помощниц» многое и закрывала глаза на их проступки.
Одной из немногих порядочных помощниц по хозяйству Раневская подарила на свадьбу новую двуспальную кровать, а сама перебралась спать на тахту.
Для нее вещи вообще ничего не значили. Она могла понравившемуся человеку отдать буквально все с себя. Щедрый паек из магазина «Елисеевский» раздавала.
Внуку Павлы Вульф постоянно отправляла посылочки с такого рода записками: «Посылаю тебе бананы, выращенные на плантациях буржуазного мира, где бананы жрут даже свиньи, а возможно, и обезьяны».
Деликатесы из холодильника раздавала друзьям. Если кто-то из знакомых, приходя к ней, спрашивал: «Я возьму немножечко сервелата?» — она с досадой отмахивалась: «Не надо мне объявлять, сколько граммов. Просто бери!»
Из гастрономического: В послевоенной Москве в дефиците были многие продукты. Омлет и вовсе готовили из американского лендлизовского яичного порошка. Порошок не пользовался особым спросом, а потому в прессе постоянно его рекламировали.
После окончания войны, когда на прилавках стали появляться свежие яйца, а в газетах — статьи о пользе этого натурального продукта, Раневская объявила знакомым: «Поздравляю дорогие мои! Яйца реабилитировали!»
«…Единственная роскошь, которую я себе позволяю — лежа в ванне пить чай из самовара…» Приглашая гостей предупреждает: — Когда придете, стучите ногами.
— Почему ногами, Фаина Георгиевна? — Ну вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!
Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей:
— Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать. — С удовольствием, — ответила Раневская, — хоть сейчас!
Иногда Фаина Георгиевна особенно усердно начинала следить за фигурой и выбирала для себя вегетарианскую пищу. В эти дни капризничала, и то и дело морщась, спрашивала у своей домработницы:
— Лизочка, вам не кажется, что в борще чего-то не хватает? — Правильно, Фаина Георгиевна, не хватает мяса, — отвечала Лиза.
«…В моем тучном теле сидит очень даже стройная женщина, но ей никак не удается выбраться наружу. А учитывая мой аппетит, для нее, похоже, это пожизненное заключение…»
Рина Зелёная рассказывала: «В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который всё время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не солёные, и компот не сладкий. (Может, и вправду.)
За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!» — А вы не путаете её с папочкой? — осведомилась Раневская.
Раневская любила очень простое блюдо — жареный хлеб. Она его готовила прямо на открытом огне на плите и тут же мазала маслом — оно таяло и пропитывало хлеб.
Обожала фисташки и жареные каштаны, которых в Москве днем с огнем было не сыскать, но ей привозили.
Готовить Фаина Георгиевна не любила, да, в общем, и не умела. Но коронный рецепт у нее все же имелся.
Рецепт достался по наследству от ее матери Милки Рафаиловны. Один из приглашенных к столу гостей так пишет в своих воспоминаниях: «Однажды Фаина приготовила мне курицу по-французски — «ля пуль».
Погнала няньку с красными щеками до колен (от обжорства и воровства) на Палашевский рынок, но все остальное делала сама.
Курицу вывернула из ее камзольчика, очистила от всех косточек, дважды перемолола, добавила специй, орехов, зашила обратно в виде такой продолговатой булочки и поставила в духовку.
Ну, курица, конечно, вся прослезилась с пылу, приняв окраску балтийского янтаря, а внутри создалось такое золотисто-шафрановое свечение, что, когда по готовности Фаина ударила по ней серебряной лопаткой, развалив, на элегантные ломти, кухонька наполнилась ароматом версальской гостиной, накрытой на триста персон».
Достоверного рецепт курочки «Ля — пуль» от самой Раневской, увы, не сохранилось. Но похожий имеется в кулинарных книгах многих французских поваров.
Земляки и поклонники таланта великой актрисы опубликовали рецепт этого блюда на портале bloknot-taganrog. И теперь каждый может приготовить курицу по рецепту Фаины Георгиевны Раневской и оценить ее по достоинству.
Курица «Ля-Пуль» от Фаины Раневской
Для приготовления вам понадобится:
Цыпленок-бройлер — около 2 кг весом, грецкие орехи — 200 г, чернослив без косточек — 150 г, сливочное масло — 100 г, панировочные сухари — 40 г, острый красный перец — 1/2 чайной ложки, специи для курицы — 2 г, соль и черный перец — по вкусу.
Цыпленка обсушите бумажными салфетками и аккуратно снимите кожу с тушки. Крылья отделять от кожи не нужно. Оставьте их как есть.
Вынув из куриной кожи окорочка, отрубите их ножом или топориком. Хрящи должны остаться на месте и служить своеобразной «пробкой». Это нужно для того, чтобы во время запекания куриный фарш не вытек из отверстия.
Мясо отделите от костей и пропустите через мясорубку. Орехи подсушите на сковороде и остудите. Затем измельчите орехи в блендере до мелкой крошки. Чернослив нарежьте ножом очень мелко.
Смешайте куриный фарш, орехи, чернослив, сухари и специи. Тщательно все вымешайте и посолите по вкусу.
70 г замороженного сливочного масла натрите на терке и вмешайте в фарш. Оставшееся масло растопите.
Начините тушку фаршем и зашейте или заколите отверстия. Нужно придать тушке естественную форму цыпленка.
Переложите подготовленную тушку в форму для запекания и смажьте растопленным сливочным маслом.
Поставьте цыпленка в разогретую до 180 ºС духовку на 50-55 минут. За время запекания 2-3 раза полейте тушку выделяющимся соком и оставшимся сливочным маслом. Готовую тушку подавайте горячей и разделайте ее на блюде, нарезав на ломти.
В статье использованы материалы из следующих источников: Ф. Раневская «Клочки воспоминаний», А. Щеглов «Воспоминания о Фаине Раневской», М. Женило «Великая Фаина Раневская», www.fainaranevskaya.ru, www.bloknot-taganrog.ru
